повернутися Ї: дискусія

Константин Матвиенко

Сила виртуальной власти

 

Общественно-политическая деятельность обрела новую среду своего осуществления - интернет. Государства, не осознавшие наступления кибернетической - сетевой реальности, обречены на отмирание.

 

Маленькая, но гордая Исландия в 2008-м году получила от первой волны глобального кризиса жесточайший удар. Внешний долг страны составлял 900% от ВВП, совокупный долг банков превышал 85 миллиардов долларов, а местная крона обесценилась по отношению к евро более чем на 80%. Само собой: взлетели цены на основные потребительские товары, упали доходы населения, огромное количество граждан страны оказались неплатежеспособными должниками. В конце того года страна объявила о банкротстве. Это была самая масштабная финансовая катастрофа в отдельно взятой стране за всю экономическую историю современной цивилизации.

В 2010-м году на референдуме 93% граждан Исландии высказались за отказ от признания ответственности государства по долгам частных банков, на чем настаивали иностранные кредиторы. В ответ МВФ немедленно заморозил кредитование. Эффект от финансовых и экономических санкций оказался положительным, но не для тех, кто эти санкции вводил, а для самих исландцев - нация консолидировалась и задумалась о том, как жить дальше.

Прежде всего, решили принимать новую Конституцию, которая бы освободила Исландию от власти денег, не обеспеченных производительным трудом, и зависимости от диктата международных финансовых организаций. Кто, как и где решил? Решили сами исландцы, путем интенсивной и всеохватывающей коммуникации, не только в протестных толпах на улицах Рейкьявика, но и в социальных сетях.

Виртуальное общение оказалось эффективным инструментом созидания нового общественного устройства. Настолько действенным, что исландцы, впервые за всю политическую историю современности, пошли на то, чтобы на технологической основе социальных сетей обеспечить непосредственное участие граждан в процессе подготовки текста Конституции. Отказавшись от традиционной модели проведения формального конституционного референдума, когда гражданам предлагают одобрить, подготовленный узкой группой политиков, текст, исландцы действовали следующим образом: из состава 522-х взрослых граждан, не принадлежащих ни к какой партии, избрали 25. Каждый из них был рекомендован не менее чем тридцатью. Избирательная кампания велась преимущественно в тех же социальных сетях. Избранные 25 и представляли собой Совет по подготовке проекта Конституции. В фейсбуке Совет создал страницу, где все желающие граждане могли внести свои предложения в текст проекта Основного Закона. Модераторы, оплачиваемые государством, вели прямой диалог со всеми желающими, как гражданами и жителями Исландии, так и иностранцами. Было получено более 370-ти подробных предложений и несколько тысяч комментариев. Практически учреждение нового общественного порядка в стране произошло он-лайн. Исландии, с населением в триста двадцать тысяч человек, удалось, таким образом, сказать новое слово в мировом конституционном процессе. Голосование на референдуме, которое введет в действие первую в мире Конституцию, написанную в режиме интеренет-коммуникации, назначено на середину лета этого года.

На полях заметим, что всенародный конституционный процесс, в Исландии совпал с заметным экономическим ростом. Отказавшись от положения младшего партнера мировых финансовых институтов, страна демонстрирует положительную динамику выхода из рецессии, нарастающий общественный оптимизм и гражданскую солидарность.

Вторым впечатляющим примером осуществления общественного представительства через глобальную сеть является избрание Европейского еврейского парламента. Выборы прошли на сайте Европейского еврейского союза в конце прошлого года. Участие в них мог принимать любой житель Европы, самоидентифицирующийся, как еврей, независимо от рода занятий и социального положения. Количество депутатов от каждой конкретной страны определялось в соответствии с процентом еврейского населения в них. Всего на сайте зарегистрировалось около двухсот тысяч избирателей, которые избрали 120 парламентариев, из более, чем тысячи кандидатов. Понятно, что и сама избирательная кампания проходила в виртуальном пространстве.

Опять-таки, на полях: опробованная Европейским еврейским конгрессом технология формирования и прецедент созыва парламента, сформированного по этническому признаку из представителей народа, чья историческая родина находится вне Европы, открывает аналогичные перспективы для представителей других европейских диаспор. Например: армян; курдов, палестинцев, турок, цыган и многих других.

 

<Виртуальный> - синоним <ненастоящего>?

 

В 2010-м году в США создан новый род войск - Кибернетические. На их эмблеме изображен Земной шар, охваченный двумя геоцентрическими орбитами, символизирующими неразрывность кибернетического и космического пространств. Крылья в виде молний напоминают о преемственности задач, стоящих перед этими войсками: от обеспечения глобальной связи к точному воспроизведению модели Земли и околоземного пространства - того, который военная доктрина США определяет теперь как: <финальный геоцентрический театр военных действий>. Его же Владимир Вернадский когда-то назвал <ноосферой>. Численность личного состава кибернетической армии не разглашается, но по косвенным данным составляет десять тысяч <кибер-штыков>. Сам факт создания этих войск говорит о необратимости <оцифровывания> всех сторон человеческого бытия - от любви до войны.

Цифровые технологии являются, не только новейшим способом осуществления демократического представительства, они также способны существенно улучшить качество и скорость принятия управленческих решений. В бизнесе их применяют давно, но в государственном секторе к кибернетическим новациям относятся с большой опаской, особенно в архаичных постсоветских странах. Государство бумажное более комфортно для носителей власти, чем государство цифровое. Бумажное - непрозрачно. Проявляется это его качество, начина с формирования власти на выборах, где бумажные бюллетени и протоколы фальсифицировать намного проще, чем электронные; и заканчивая исполнениями бюджетов всех уровней.

Сопротивление бюрократов внедрению цифровых технологий в процесс осуществления власти совершенно бесперспективно. Сегодня на их стороне еще обывательское представление о том, что <высоколобые компьютерщики могут чего-то подкрутить в своих сложных устройствах и получить нужный им результат>. На самом деле это не так. Способы контроля за соответствием, например, официально публикуемых результатов выборов, организованных в интернете, реальному волеизъявлению избирателей, намного надежнее, чем традиционного голосования, посредством бюллетеня и урны. Преодолеть, построенную по всем принципам обеспечения информационной безопасности защиту процесса электронных выборов, намного сложнее, чем исказить результаты выборов <бумажных>. Традиционный процесс волеизъявления в конечном счете гарантируется <человеческим фактором>, а это всегда самое слабое звено.

Сообщества, коммуницирующие через интернет на сегодня приобретают признаки общественных организаций и политических партий. Членство в них, при необходимости, фиксируется на соответствующих сайтах, чаще всего - социальных сетей. Там же их пользователи договариваются о взаимодействии в <реале>, обсуждают свои программные документы, а наиболее продвинутые уже проводят съезды и конференции. Кибернетические атаки на сайты государственных учреждений Украины, Польши и других стран, проведенные возмущенными пользователями, закрытых властями сайтов-файлообменников, показали, что эффективные акции протеста возможны и в виртуальном мире. Журналом <Эксперт> это новое социально-политическое явление было тогда названо Кибер-майданом.

Термин <виртуальный> в современном языке часто употребляется в качестве синонима слова <ненастоящий>. Парадокс в том, что если политические партии, стремятся к действенному - настоящему влиянию на общественные процессы, принимая участие в формировании власти, они будут вынуждены делать это из виртуального пространства, из ноосферы, так сказать. Конституционные инновации в маленькой островной Исландии стали возможными благодаря тому, что уровень интернетизации ее население составил почти сто процентов. В Украине он, по самым оптимистическим оценкам, не превышает пятидесяти. Хотя, темпы охвата глобальной сетью жителей нашей страны одни из самых высоких в Европе. Недавно в Днепропетровске появились даже трамваи, оснащенные точками дистанционного доступа в интернет, а в Виннице до конца года планируют обеспечить ими весь(!) муниципальный транспорт. Пользующийся компьютерным устройством гражданин, является более компетентным избирателем, чем лишенный таковой возможности. По идее партиям, как раз и нужны компетентные и активные граждане, способные к осознанному участию в политическом процессе. По крайней мере, среди <звездных> украинских политиков никто публично не выступает за цифровую дискриминацию граждан, но, на самом деле, они кровно не заинтересованы в кибернетизации политической жизни. Избиратель компетентный и информированный опаснее для представителей партии власти, чем многословно критикующий ее оппозиционер. И наоборот: оппозиционеру комфортнее вести диалог с представителем своего же политического класса из компании власть предержащих, чем с осведомленным, благодаря интернету, о его истинных мотивациях и целях политической деятельности, гражданином. Политические ток-шоу на телевидении не являются способом информирования о содержании политической борьбы. Это развлекательные передачи призванные прикрыть бессодержательность и смысловую убогость украинской политики, одновременно создавая у обывателя впечатление, что других политиков <у нас для вас, нет, да и быть их не может в принципе>. Интернет коммуникация дает дополнительные возможности гражданам увидеть, что <кроль голый> и, что иное качество политики возможно.

На постсоветском пространстве ярким примером общественного деятеля и политика, состоявшегося благодаря интернету, является российский блогер Алексей Навальный. Прежде, чем оказаться на трибуне многотысячного митинга протеста на Болотоной площади в Москве, он состоялся, как лидер мысли для молодого поколения активных граждан - пользователей интернета, изобличая в сети коррумпированность и некомпетентность властей.

Технологии политического маркетинга, применяемые, для победы на выборах не только в Украине, формируют в сознании избирателя из политика и политической партии образ-бренд по типу торговой марки, которую можно успешно <продать> за голоса.

Особенностью украинского политического процесса сейчас является то, что ведущие партии в сознании граждан ассоциированы с их, формальными или неформальными лидерами: Партия регионов с В. Януковичем; партия <Батькiвщина> с Ю. Тимошенко; партия <Фронт перемен> с А. Яценюком; партия <УДАР> с В. Кличко; партия <Гражданская позиция> с А. Гриценко. Последняя, кстати, активно использует интернет-технологии для поднятия рейтинга своего лидера.

Сдвоенный бренд <лидер-партия> наиболее удобен для маркетингового продвижения. Недавно известный политик Наталия Королевская даже возглавила партию, в официальное название которой включено ее имя: <Партия Наталии Королевской Украина - вперед>. Понятно, что срок существования подобных проектов ограничен сроком политической востребованости лидера. Достаточно вспомнить судьбы Народного Руха, СДПУ (о), НДП и др. Партиям <аналогового> типа придут (уже приходят) на смену партии <цифровые>.

Кибернетическое пространство становится неотъемлемой частью среды существования современного человечества. По образному выражению украинского эксперта в области компьютерных технологий Юрия Радченко оно представляет собой <транспортный уровень ноосферы>. Скорость передачи и обработки информации, ее глобальная доступность, формирует новые способы общественных взаимоотношений, в политике в частности. В очень близкой перспективе членский билет партии, по настоящему претендующей на политическое влияние, будет представлять собой цифровое устройство ( флеш-карту, например), дающее доступ в социальную сеть, где каждый член партии, каждая ее первичная организации будет иметь собственную страницу - трибуну для участия в обсуждениях и принятии решений. Сегодня существует множество технологических прототипов таких сетей.

Впрочем, вернемся к актуальной украинской реальности. Предстоящая парламентская избирательная кампания еще не будет иметь <цифрового> характера. Причина - не столько в технологической неготовности избирателя и организаторов выборов к использованию кибернетических устройств, сколько в информационно-культурной расслоенности общества. Маркетинговые технологии продвижения политических брендов ориентированы на ту часть избирателей, которые не рассматривают выборы как механизм улучшения качества общественного прогресса. Большинство тех граждан, которые традиционно ходят на выборы, ожидают от них, пускай минимального, но сиюминутного облегчения условий своего существования. Их интересы ограничены материально-бытовыми проблемами и ностальгией по <советскому обществу всеобщей справедливости>. Они, как правило, не умеют пользуются интернетом, либо рассматривают его, лишь как развлечение для молодежи. Соответственно, нынешние политики, <не мудрствуя лукаво> спешат обещать таким избирателям повышение социальных выплат, обеспечение других материальных выгод и льгот. Ограничиваясь этим, они кардинально понижают планку качества украинской политики и лишают страну перспектив цивилизационной конкурентности.

Социально активная часть, но меньшая, общества, осознающая стратегические общественные интересы и самоорганизующаяся через интернет, в украинском политическом процессе пока еще отодвинута на обочину. В тоже время именно в этой среде зарождаются социальные инновации, а протестные настроения имеют действенный характер. Вспомним хотя бы <фейсбук-консолидацию> во время арабской весны. Самоорганизация через социальные сети в Украине набирает обороты. Технологически вооруженное меньшинство получило, все возрастающую возможность общественного влияния. В этой среде формируется запрос на цифровую политику и цифровых политиков. Законы социальной эволюции предопределяют их неизбежную победу.

 

Оцифрованная государственность

 

Как изменятся взаимоотношения государства и гражданина в условиях цифровой реальности? Сама фиксация гражданства будет осуществляться цифровым образом. Паспорт эволюционирует в электронное устройство - некое подобие смартфона, который даст возможность связываться со всеми государственными службами. Пожизненный идентификационный код налогоплательщика превратиться в телефонный номер для упомянутого <паспорта-смартфона>. Этот номер будет закрепляться за гражданином навсегда, как и персональный адрес электронной почты на государственном портале. Паспорт станет универсальным документом, в котором будут фиксироваться свидетельства права собственности, документы об образовании, водительские права, отметки об уплате налогов, получении государственных льгот и пр. Гражданин сам сможет определять уровень цифрового взаимодействия с государством, например согласен ли он на фиксацию географического места нахождения своего электронного паспорта с целью оказания ему, экстренной помощи. В тоже время следует помнить, что информационное общество и продуцируемое им информационное государство трансформируют возможности и способы защиты права личности на приватность.

Голосование на выборах будет происходить электронным образом на том же государственном портале. Техническая простота проведения цифровых референдумов сделает их регулярными и позволит включить граждан в процесс принятия политических решений на систематической основе.

Альтернативой паспорту-смартфону могут быть пластиковые карты с электронным чипом, наподобие банковских. Они не требуют электропитания, а считывающие устройства для таких карт дешевы и доступны, но при этом карты не дают возможности постоянной связи. Впрочем, уже сегодня созданы технологии комбинирования смартфонов и электронных карт.

Переход к цифровой власти потребует разработки новой правовой и социальной философии, на основе которой следует подготовить новое законодательство, легитимизирующее цифровые способы формирования и осуществления власти. В других системах общественных взаимоотношений, например, в сферах: массовой коммуникации, образования, медицины, безопасности, торговли и производства, финансов уже используют цифровые технологии без оглядки на отставание правовой базы. Общества всегда опережали государства в социальной динамике.

Цифровое государство могло бы показаться отдаленной перспективой, если бы не впечатляющий пример небольшой Эстонии. С 1995-го один процент от ВВП в этой стране тратится на создание электронного государства. Сегодня идентификация личности в Эстонии осуществляется через смарт-карту. Это устройство вручается гражданину по достижении пятнадцати лет и служит как международно признанное удостоверение личности, для участия в электронном голосовании на парламентских и муниципальных выборах, получения государственных медицинских услуг, и даже, как проездной билет в общественном транспорте Таллинна и Тарту. Карту также можно использовать для наложения цифровой подписи. Лица, не имеющие гражданства, но постоянно проживающие в Эстонии без ограничений могу получать карту, но без права участия в голосовании. В тоже время для лиц желающих сохранить привычный - <бумажный> порядок взаимоотношений с государством, он сохранен, чего не скажешь о частном и общественном секторе этой страны.

В России также создан интернет-портал государственных услуг и внедрено мобильное приложение к нему. Вот цитата из анонса к этому сайту: <Сразу отметим, что перечень доступных в приложении услуг пока намного скромней, чем тот, что предложен на портале Gosuslugi.ru. Например, с помощью аппа вы не сможете подать налоговую декларацию или заявку на выдачу загранпаспорта. Зато у вас есть возможность воспользоваться приложением, чтобы записаться на техосмотр, заказать новые права, а также получить информацию о своих задолженностях перед налоговой службой или о состоянии своего пенсионного счета. Все предлагаемые услуги рассчитаны только на физических лиц: <юриков> разработчики пока решили обойти вниманием.> http://www.appleinsider.ru/app-store/prilozhenie-gosuslugi-postupilo-v-app-store.html

Грядущее цифровое государство - объективная неизбежность, если конечно страна устоит в вихре мировых потрясений. Смена поколений политических деятелей состоится, не столько по возрастному признаку, сколько по технологическому - способности, либо не способности к освоению кибернетических инструментов государственного строительства.

 

 





 

Яндекс.Метрика